Представьте себя на месте современного ребёнка. Открываете вы книжку и читаете: "Дарья Ивановна схватила сына на руки, звонко расцеловала в обе щеки и застегнула ему лифчик". (Валентина Осеева, «Выходной день Вольки»)
Или такую характеристику прилежного ученика: "У него в портфеле ножик, На груди горят значки. .." (Агния Барто, «Очки»)
С точки зрения современного читателя эти цитаты выглядят полным бредом. Мальчик напялил лифчик? Что за чушь?! А если сегодня у какого-то мальчишки найдут «в портфеле ножик», наверняка сбегутся и охрана, и психолог, и даже директор школы...
Но речь идёт вовсе не о современном лифчике. Этот предмет детского гардероба больше всего напоминал короткую маечку или жилетик с застёжками; к нему пришивались широкие длинные ленты, к которым, в свою очередь, прицеплялись чулки.
А перочинный нож был главным богатством любого мальчишки 10 лет и старше. Ножами хвастались друг перед другом (как современные школьники – смартфонами), их дарили, ими менялись, их использовали для заточки карандашей, вырезания свистулек и других деревянных игрушек, с ними играли «в ножички», «в танчики» и «в слоника», и у тогдашних взрослых это никакой негативной реакции не вызывало...
Помните, ещё у Маршака: «Подарок именинный / Отличный, перочинный / Стальной складной карманный нож / Шестнадцать лезвий в нём найдёшь!».
Свежие комментарии